ПРАВОВАЯ СФЕРА ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА
Правовая сфера жизни реформируемого российского общества оказалась как бы
в фокусе многочисленных социальных требований и ожиданий различных общественных
групп. Ведь ни одна сфера приложения человеческих усилий не в состоянии нормально
функционировать без соответствующей правовой базы. «Дайте нам хорошие законы!»
— слышится со всех сторон от политиков, хозяйственников, военных, деятелей
культуры и пр. Осознание того факта, что цивилизованное состояние общества
— это, прежде всего, состояние правовое, само по себе отрадно. Однако складывается
впечатление, что в наличии «хороших законов» многие начинают видеть чуть ли
не панацею от всех отечественных бед. Стоит только их принять — и все пойдет
как по маслу. Но так ли это? Настолько ли всемогуща регулирующая способность
права? Да и сводится ли право только к законам? А если эти законы принимаются
в интересах лишь небольшой группы, а то и отдельных лиц, узурпировавших государственную
власть, — это тоже право или же все-таки бесправие для подавляющего большинства?
На эти и другие подобные вопросы вот уже несколько столетий пытается найти
ответы философия права. И начинает она, конечно, с выяснения сущности и природы
права.
§1. О сущности права
Социальный институт права относится к регулятивной сфере общественной жизни,
ибо главное его назначение — регуляция и контроль поведения индивидов, заключение
этого поведения в определенные рамки, формы, приемлемые для общества в целом.
При всей очевидности функций и роли права в обществе его сущность, природа
и содержание продолжают оставаться предметом дискуссий. В настоящее время
обсуждаются в основном два подхода к пониманию сущности права: традиционный,
или «запретительный», и либеральный, опирающийся на идею «естественных», неотчуждаемых
прав и свобод личности.
Традиционный подход фактически отождествляет право с законом. Право представляется
системой общеобязательных норм (правил) поведения людей, устанавливаемых и
поддерживаемых государством. В принципе это «нормальная», так сказать, житейская
трактовка права, когда оно воспринимается как некий свод запретов и карательных
санкций за их нарушение. Суть такого понимания права можно выразить принципом:
«запрещено все то, что не разрешено».
Совсем иной подход к пониманию сущности права выражает концепция, условно
названная нами либеральной, которая возникла во второй половине XVIII в. в
рамках просветительской философии и связана с именами Дж. Локка, Ш. Монтескье,
Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Ч. Беккариа и др. Она исходит из убеждения, что в праве
первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а наоборот,
— его права и свободы. Термину «право» было как бы возвращено его подлинное
содержание, отражающее социальную природу права: это, прежде всего, именно
право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совести, слова,
перемещения и пр. Иными словами, основой права, его первоначалом, первоэлементом
признаются естественные права и свободы человека, которые должны соблюдаться
категорически, независимо от любых, пусть даже самых целесообразных требований
момента. Никакой государственный запрет и вообще никакое требование к индивиду
не должны покушаться на его неотъемлемые права и свободы.
Историческую подоплеку такого категорического требования понять нетрудно:
буржуазно-просветительская мысль вела отчаянную борьбу с усиливавшимся деспотизмом
феодально-абсолютистских государств, в которых право, по сути дела, являлось
возведенной в закон волей правителя, государя. Естественно, что в этих условиях
процветали произвол и деспотизм. Если их что и сдерживало, так это чисто физические
границы производительных способностей подданных и пределы мощи репрессивного
государственного аппарата. Допросветительская правовая мысль также пыталась
найти какие-то ограничения тенденции сползания государств к деспотизму, однако
особых успехов не достигла. Самым распространенным средством борьбы с этим
социальным злом был призыв к разуму правителя, монарха, которому, дескать,
много выгоднее заботиться о своих подданных, как доброму отцу о своих многочисленных
детях, ведь тогда и самому государю будет обеспечена спокойная жизнь.
Мыслители XVIII в. решительно отбрасывают эти наивно-патерналистские взгляды,
но задача остается прежней: найти нормативные ограничения деспотической власти
государства, его огромной принудительной силы. Стремительно развивающийся
капитализм утверждает новые формы поведения людей и соответственно иной тип
личности. От человека в возрастающих масштабах требуются и, следовательно,
культивируются такие качества, как инициативность, предприимчивость, самостоятельность,
ответственность прежде всего за себя, а не за род или общину. Соответственно
возникает и требование гарантий, защиты достигнутого в жизни путем индивидуальных
усилий от произвола со стороны государства. Именно этот социальный запрос
и стал базой просветительской философии права от Локка до Канта, сформулировавшей
концепцию естественных прав и свобод человека. Таким образом был подведен
теоретический фундамент под идею о необходимости принудительного ограничения
самой государственной власти.
Высшим принципом новой философии права выступает признание независимости каждого
индивида, его полной самостоятельности и не менее полной ответственности за
свою судьбу. Государство не имеет права решать, что для индивида хорошо, а
что — плохо. Государство не мешает индивиду действовать на свой собственный
страх и риск, но и не несет ответственности за успех или неуспех его действий.
«Запретительный» дух старого понимания права меняется на «разрешительный»:
разрешено все, что не запрещено.
Как видим, принципиальное методологическое различие традиционной и либерально-просветительской
концепций сущности права заключено в самом исходном пункте их построения.
В первом случае конечной целью функционирования права считается поддержание
общего правопорядка, сохранение устойчивости, стабильности, нерушимости правоотношений
в государстве. Права индивида производны от этого общего правопорядка. В либерально-просветительской
же трактовке во главу угла ставятся права и свободы отдельной личности. Считается,
что только на основе их категорического соблюдения возможен общий правопорядок,
правовое состояние общества в целом.
Логично предположить, что в принципе обе концепции имеют свою «правоту», в
известном смысле они «взаимодополнительны». Однако в современных условиях
бесспорно превалирующей является либерально-просветительская трактовка сущности
права, оказавшаяся достаточно плодотворной. Именно в этой философской традиции
появилось понятие правового государства; именно в ней удалось четко выделить
основные правообразующие признаки, то есть показать, чем собственно право
отличается от бесправия.
